Журнал садовода ДЕЛЁНКА

На самом деле, рассказ трогательный. Ну и что, что начинается с эвфемизмов. История собаки, которая нашла по интернету хозяйку. Правда-правда, одной только силой собачьей мысли, взяла и нашла.

А вот такой он получился в реальности.

Экспрессивная прелюдия

Гулять, ссать, нюхать, нюхать, ссать… жарко… дышать или сразу мордой в грязь? В грязь. А? Хто? Хто такая? Ну-ка, ну-ка… "Филя! Фу, скотина!"

Трать-тарарать… плохая женщино, плохая, плохая хозяйко… Нюхать, нюхать, искать… куда бы жопу пристроить? Ага, срать… "Филя, бл.., опять в куст шиповника! Как мне туда продираться?"

Чумовая бабо… ну, посрал, зачем с пакетом-то в кустах мои, так сказать, эксперименты собирать?

"Все, нимагу, пошли в парк, жарища". А я чо, я "за", пошли…

Отдыхательная фуга

Мне стало интересно. Если на лавке так жарко, то что мешает человеку переместиться под рябину. Да, сыровато, но ведь можно снять шлепанцы и сесть на них.

"Дошло до сельской местности"

Удивительно, как можно было из всех дохрениллиардов мирового собаководства выбрать именно это чмо. Иждивенец! Скотина! Агрессивная сволочь! А я — прекрасная работящая лентяйка. Сама скромность. Жертва, можно сказать… Даже, пожалуй, раба любви… Фу, Таня, плюнь.

Форма модулирует непонятно во что (думала, будет сонатная, теперь, похоже, складывается строфическая, как в хоралах у Баха). Кстати, если вы не знаете, как что-нибудь написать буквами, сразу так и говорите: "Мое эссе написано в строфической форме". Всоооо… поверьте, никто не придерется! Императивненько.

Когда мы сюда переехали, нам вешали лапшу, что это имение сосланной (то бишь разлюбленной) жены Петра I. Лопухиной.

Это пофиг. Кому интересно, что было когда-то… ну, было, ну прудик с сиреньками, ну, находили в этой луже куски мрамора, когда ныряли классе в шестом. Конюшня. Забавно, что господскую усадьбу "восстанавливают" наверное прямо со времен Петра (апостола).

"Бытие мое… под рябиной. Пузо и лапы… и эта… тоже нормальная, когда не лезет… ну нихачу я гладиться… я что, не могу побыть один?"

Трогательное созданье. Такой загривок с белесыми завитушками. И уши прикольные. Когда подует, он ими "прядает", потому что щекотно ушам от развевающихся прядок.

"Блин, меня уже лет сто не гладили… Что происходит? Очнитесь, тетя! Я ж вам улыбаюсь"

Оспади… это безобразие бывает в хорошем настроении. Погладить что ли, осторожненько.

Разработка черти-чего (средняя часть сонатной все-таки формы).

Изложу факты. Ибо, если вникать в подробности, жизнь Фили распадется на миллиарды вселенных. Мексиканский сериал. Если бы мне кто-нибудь… ну, ясно.

Филя — материализованная собака. В среднепаршивом настроении был взят лист бумаги, карандаши и создался метис терьера, летящий мне на помощь. Только зачем-то специально нарисовались зеленые глаза. Зачем? Ни-зна-ю.

Потом возникла странная тоска. Как-то в одно мгновенье стало ясно, что жить без собаки невозможно. Проступило слово: НОРВИЧ.

Мальчик (кобель, если профессионально) из какого-то пространства попал в интернет: всего два-три дня поисков и бесплатно отдаваемый Филя — мой! (вообще-то я потом заплатила, чтобы, ну, как бы, не совсем что ли ощущать сама себя скотино).

Ой, что-то длинная история… я…

Так Филя родился в моем сознании.

Э, ну ладно, закончу по-быренькому, чтоб не тянуло.

"Мухи задрали. Я тут лежу! Свое сто сорок восьмое "Я" охраняю…"

Короче, пересказ. Луис Альберто… тьфу… Филя родился от морганатического брака породистой суки норвича и кого-то еще (шо за зверь, никто не знает). Богатые заводчики решили, что это не комильфо и сдали весь подсосный выводок в приют.

Оттуда Филю усыновили в семью приезжих. Откуда приезжих, не знаю. Известно, что было это близ города Серпухова.

Потом с этими горе-серпуховчанами что-то нехорошее случилось. Они ушли всей семьей бомжевать на какой-то вокзал. Там Филя сколько-то при них жил (научился спать в коробке и нападать на уборщиц со швабрами).

"Мухи, не мухи, травка, хвост, звуки-не-пойми-какие…" Не хуже, чем пражские карильоны, между прочим.

… И случилось горе. Филечка под Новый год, когда сильно стреляли салютами, очень испугался и рванул на проезжую часть. Ну, загулялся малыш, недосмотрели… Филечку переехала машина. От середины спинки, включая задние лапки, материя Фили превратилась в хаос.

Но! Сериал не закончился! Симпатичный пес-калека некоторое время таскал заднюю часть самостоятельно. Это ясно из того, что грудь у Фили накачана как у бультерьера (видимо, тогда он и научился жутко больно кусать людей).

"Мэм… не пора ли нам пора.. я б уже пожевал что-нибудь…"

А на том вокзале жил… бомж. Не простой, а знаменитый на всю Москву собаковод-любитель. И у него были… контакты. С волонтерами. И однажды приехали волонтеры и забрали Филю на операцию. Но операция была средненькой по качеству. И Филю передали другой, более могущественной галактике — волонтерше по имени Лиза. Она нашла крутейшего хирурга. Хирург сделал Филе крутейшую операцию и Филя смог ходить!

Задние лапки вполне бегательные, но сердобольные собаководы Ясенева уже довели меня до кондрашки своими вопросами: "Что у собачки с лапками?". "Да, блин, он как вареное яйцо! Отвалите!"

Вот эту Лизу с этим Филей и я выудила в интернете почти четыре года назад. А на тот момент Филечке было… 7 месяцев. Как относительно время, друзья!

Когда я его забирала, бобик был нежен и приветлив, лизал руки и говорил, что будет паинькой. Его зад был как у Франкенштейна — лоскутный. И ничего, знаете, месяц за месяцем… так и живем.

Сразу перехожу к коде, без репризы. Нафиг репризу (пора гулять с Филей и очень кушать хочется).

Пошли, сударь, жрать охота… "А зачем так грубо, сударыня?"

Собачко